Печать визиток Москва16.03.2017У Д. Боровского нет ни элегии, ни грусти, его образ трагичен: три женщины в черных траурных платьях, неизвестно зачем и куда бредущие среди нескончаемой осенней пустыни. В каких бы проявлениях не доводилось быть мотивам природы в чеховских спектаклях Боровского, к смыслу сценографического образа они всегда приближены вплотную. В «Вишневом саде» (1974, Будапештский театр «Виг»), например, ими определены и пластика, и смысл декораций. Если вам необходимо напечатать визитки, тогда посмотрите на печать визиток москва и вы найдете решение данного вопроса. Без преувеличения можно сказать, что дерево вишни стало у художника «генеалогическим древом» Гаевых. На кронах разместилась вся их жизнь - прошлая и настоящая. Их дом, их быт. Их воспоминания. Над плотно сомкнутыми стволами, прямо на ветках - в белых чехлах мебель, люстры, картины, тут же качели и тут же в центре, над всем маленькая эстрада для оркестра, который будет играть весь третий акт. Люди, как птицы, слетаются сюда, к этим знакомым деревьям, чтобы недолго отдохнуть и снова улететь, сорваться с покачивающихся веток. Д. Боровский соединяет в одно два разных ощущения: устойчивости массивных стволов деревьев, как будто навсегда вросших в землю, и какой-то шаткости всего, что наверху. Эти ощущения усиливаются тем, что к концу действия на кронах не останется ничего-только пустые рамы и одинокий забытый пюпитр на эстраде. Но важно то, что в финале деревья с голыми ветками не воспринимаются как образ отчаяния и конца. Что-то завораживающее даже будет в их вертикалях, во вскинутости веток, в их распростертости над всем. Что-то ушло навсегда, без возврата, «теперь осень, скоро придет зима, засыплет снегом», но все равно будут стоять эти деревья. Будут стоять. В «Вишневом саде» художник очеловечивает природу, деревьям дано все сыграть, все пережить, все ощутить. И - все сберечь в себе. В финале, действительно, трудно будет отделаться от ощущения, что «с каждой вишни в саду», с каждой ветки и с каждого ствола «глядят на вас человеческие существа», в пустоте останутся их голоса, слова их страданий и надежд.
|