Шумоизоляция дверей16.03.2017В «Трех сестрах» (1972, Будапештский театр «Виг») художник сразу определяет направление спектакля: осень, глубокая осень, срывающая пожелтевшие листья с деревьев, бросающая на все тень безысходности и конца; бессмысленность надежд и неотвратимость их крушения. Однако пейзажа как такового в спектакле нет; нет одиноких и зябнущих деревьев, прозрачной и гулкой осенней тишины в четвертом акте, как нет и весеннего солнца в первом, морозного воздуха за стенами Прозоровского дома во втором. Движение природы остановлено. Она как будто замерла где-то за пределами выстроенного художником белого дощатого пространства. Замерла, напряженно вслушиваясь в происходящее. Природа остановилась, как будто зная что-то наперед, и прозрениями ее и догадками будут звучать желтые листья, падающие сверху на протяжении всего спектакля. Они странно и тревожно слетят сюда уже в первые минуты, упадут на белые платья женщин, медленно будут кружиться в прозрачном воздухе первого акта. Они покажутся даже нелепыми, неизвестно как сохранившимися до этой весны. Но они будут летать, падать и кружиться, сопровождая слова, сопровождая взгляды - все время, все четыре акта. Их не замечают сестры, их не убирает никто. Они падают и покрывают пол и предметы, стол с белой скатертью, пианино, кресла. В конце среди дощатой пустоты вырастут холмы ломких сухих листьев. Осень зальет собой все, в ней потонет мир, в ней растерянно и нервно, осознав безвозвратность всего, будут блуждать сестры, хватаясь друг за друга, не находя спасения в этом желтом океане отчаяния. Если вам потребовалось сделать шумоизоляцию дверей, тогда посмотрите на шумоизоляция дверей и воспользуйтесь услугами специалистов. «Три сестры» Д. Боровского, однако, не элегия, не грустный осенний этюд. Может быть, поэтому художник не дает действию вылиться в пейзаж: четвертый - экстерьерный - акт происходит в том же пространстве, что и три предыдущих. Конечно, пластическую ситуацию этого акта можно прочитать как «старый сад при доме Прозоровых», но такое прочтение ничего, в сущности, не дает. Сад не нужен был художнику. Сад даже осенью все равно это - сад, сад - всегда, и весной, значит, тоже. И это значит - надежды, мечты, ожидания... Но ничего нет, ничего не будет - непреодолима эта космическая осень, это остановившееся время года. Все осталось там, за дощатыми стенами. Там даже Наталья, возникающая в четвертом акте из-за распахнутых створок дощатой стены, не здесь-рядом с сестрами, а там. Дело в том, что ничего не осталось, что «пропала жизнь», незаметно ушла.
|