Девушки16.03.2017Декорации В. Левенталя к «Вишневому саду», по сути, делают проблематичным звучание очень многих мотивов пьесы, очень просто отвечают на те вопросы, решение которых на самом деле не назовешь простым. Читаемая сразу ассоциативность пластики отсекает у образа возможности смыслового развития, спектакль живет совершенно отдельно от декораций, у текста нет возможности быть продолженным и отраженным в сценографии. Пластика, если можно так сказать, выталкивает из себя героев, обводя тот или иной образ контуром грубым, назойливым. Если вы хотите выкладывать свой блог, тогда посмотрите на девушки и узнайте больше интересного. Может показаться, что подход В. Левенталя близок к тому, как решал своих «Ивановых» М. Китаев. Однако здесь ничего общего. Во-первых, «Иванов» совсем другая пьеса, через нее проходят две смерти, мотив умирания в декорациях, таким образом, находит поддержку в тексте. А во-вторых, принципы организации и образные свойства среды в этих спектаклях абсолютно противоположны. В рижском «Иванове» умирает мир, стираются его черты, гаснут контуры и расползаются формы. В ленинградском «Иванове» металлический шорох цветов и листьев вьюнка настойчиво твердит о свершившейся смерти. Но и в первом и во втором случае М. Китаев при всей достоверности пластического языка, точности в деталях и фактурах уходит от конкретизации среды. В декорациях нет жестких символов, а тем более определяющих знаков. Это наши ассоциации подсказывают нам образ кладбища, замшелых могил и погребальных венков. Художник же нигде не высказывается категорично, его образ то приближается к конкретности, то отдаляется от нее. Художник не «строит» кладбища на сцене, хотя заставляет зрителя думать о нем и видеть его. Но заставляет видеть и другое: жизнь сознания героя, его мироощущение. Заставляет посмотреть на все окружающее глазами Иванова. И контакты декорации, и действия вследствие этого обретают совершенно особый характер: пластика открывает в жизни героя, в его судьбе нечто главное, пластика живет жизнью героя. Вне действия, вне конкретной человеческой судьбы она бессмысленна.
|